«Нефтяное проклятие»
Лондонские фирмы-операторы, осуществляющие морские перевозки нефти, сообщили вчера, что связь с ливийскими портами, через которые эта страна экспортирует свою нефть, полностью прервана. Ливийский кризис спровоцировал так же заметный подъем стоимости нефти и серьезное падение курсов на азиатских и европейских биржах.
Жиль Карбонье (Gilles Carbonnier), главный редактор журнала «Revue internationale de politique de développement», профессор авторитетного женевского «Institut de Hautes Études Internationales et du Développement» (IHEID) и член правления Международного Красного Креста, принимал активное участие в уругвайском раунде переговоров ВТО (WTO). Его специализацией является вопрос управления нефтяными ресурсами. Портал swissinfo.ch задал ему несколько вопросов.
swissinfo.ch: Ливия стала первой крупной нефтедобывающей страной, затронутой в начале года народными волнениями. К чему нам всем нужно приготовиться?
Жиль Карбонье: Мы наблюдаем быстрый рост цены (на нефть), связанный с нервозностью основных участников рынка, которые исходят из возможности возникновения сложностей в плане поступления нефти (на рынок). Они пытаются сыграть на опережение и тем самым только ускоряют процесс роста цен. Будет ли эта тенденция продолжаться или наступит разрядка напряженности – зависит от политической ситуации как в Ливии, так и во всем регионе.
Значительную нервозность участников рынка вполне можно объяснить. Нефтяной рынок - это система, работающая на принципе «Just-in-Time», то есть «здесь и сейчас». Здесь нет практически никаких резервов. Но при этом существует постоянный и высокий спрос на сырье со стороны перерабатывающих предприятий, которые должны быть постоянно загружены на 100%. Если такой важный производитель, как Ливия, внезапно прекратит добычу и отгрузку нефти, то это может привести к серьезному снабженческому дефициту, а это обстоятельство, разумеется, отразится на цене. А сегодня на свете нет такого производителя, который мог бы полностью заменить отсутствие на рынке нефти из Ливии.
Швейцария, страна, импортирующая нефть, должна сделать, на фоне сложившегося положения, единственный вывод, а именно, о том, сколь важна диверсификация источников поступления минерального топлива. Одновременно не менее заметную роль в ближайшем будущем должна сыграть и диверсификация видов энергии – речь идет о развитии возобновляемых источников.
Ведь то, что сегодня происходит в Ливии, может через несколько лет произойти, например, с Нигером, страной, стоящей на третьем месте в мире по добыче урана. Да и в целом, исламизация стран Магриба может привести к значительным энергетическим проблемам.
swissinfo.ch: Когда ситуация, сложившаяся в нефтедобывающих странах (этого региона) в связи с народными восстаниями, может стать критической в плане поступления нефти (на рынок)?
Ж.К.: Ситуация может стать очень сложной в случае, если Ливия полностью прекратит добычу и отгрузку нефти. Резервы, накопленные странами, нефть импортирующими, позволят им продержаться еще некоторое время. Однако если все будет так продолжаться и далее, и если (волнения) перекинутся на Алжир – тогда положение станет и в самом деле критическим.
А если переворот затронет и Саудовскую Аравию, главного поставщика нефти, то тогда дело может дойти до полноценного нефтяного кризиса, на фоне которого «нефтяные кризисы» 1973 и 1979 гг. показались бы просто небольшими волнами в преддверии уничтожающего цунами.
swissinfo.ch: Как отразится на поставках нефти судьба самого Каддафи? Имеется в виду его возможное свержение?
Ж.К.: Нефть находится в Ливии. Вне зависимости от того, будем ли мы иметь дело с режимом самого Каддафи, или с новым демократическим правительством, или с некоей переходной фазой, ливийцы будут всегда заинтересованы в том, чтобы иметь возможность продавать свою нефть. Я не могу себе представить ситуацию, когда новое правительство решило бы полностью остановить поставки (нефти) или кардинально изменить структуру предложения.
Сценарий, который сильнее всего изменил бы положение на рынке, предполагает наступление нестабильной, отмеченной насилием, переходной фазы от автократии к развитому демократическому режиму, с неясными перспективами как для столицы, Триполи, так и для регионов, производящих нефть, с отзывом на родину зарубежного персонала и со сложностями в плане (технического) обслуживания добывающих мощностей.
swissinfo.ch: Предположим, режим Каддафи пал. Но тогда возникает вопрос, кому принадлежат эти добывающие мощности? Государству? Каким могло бы быть здесь наилучшее решение?
Ж.К.: Это скорее вопрос идеологии. Я четко вижу, что во всех нефтедобывающих странах существует тенденция создания и укрепления в рамках государства общественного сектора. Цель - сотрудничать на условиях партнерства с западными странами, а в будущем даже и с Китаем и с Малайзией. Такие большие (общественные) компании обладают достаточным заделом в плане технологий и «ноу-хау».
Иными словами, практически во всех добывающих странах, за исключением пока новичков на мировом рынке нефтедобычи типа Нигера или Ганы, существует своего рода контактная область с западом. В рамках этой зоны такие частные крупные компании, как ExxonMobile, Total, Shell, Chevron, или крупные китайские фирмы, имеют возможность работать без необходимости постоянно консультироваться с государственными инстанциями. Сложно представить, что актуальные события смогут как-то изменить эту тенденцию.
swissinfo.ch: Каким образом можно совместить требования большей демократии, интересы промышленности и нефтедобычу?
Ж.К.: В нефтедобывающих странах мы имеем дело с государственными структурами, живущими практически только за счет нефти. В этой связи часто упоминается так называемое «нефтяное проклятие». Очень часто это приводит к тому, что понятие «нефть» автоматически связывается с автократическими режимами, в которых наблюдается явный дефицит демократии. Эти режимы удерживаются у власти за счет того, что прибыли от нефти они распределяют среди мощных лоббистских и иных группировок внутри страны.
В таких странах государство не заинтересовано в том, чтобы создавать структуры, которые занимались бы сбором налогов с граждан. Государство живет исключительно за счет нефтяной ренты, зачастую пополняемой иностранными добывающими компаниями. Иными словами, государство заботится в таких странах только о нефтяном бизнесе – и ни о чем более. Государство не обязано отчитываться, как это имеет место в западных демократиях, перед гражданами по бюджетным вопросам.
В этом смысле я убежден в том, что демократизация таких стран позитивно отразится на их дальнейшем экономическом развитии. «К микрофону» прорвутся группы интересов, находящиеся вне нефтяной отрасли, - которой, кстати, требуется очень небольшое количество рабочей силы, - группы, отражающие интересы сельского хозяйства, сферы услуг и т.д. Увеличение количества отраслей промышленности приведет к диверсификации промышленности и промышленной политики.
Пример Норвегии в этом смысле наиболее показателен. Норвегия начала добывать нефть в 1970-х гг. В условиях демократии в Норвегии велись долгие дебаты на предмет того, что делать с «нефтедолларами». В итоге эти средства были использованы для усиления экономического развития в других секторах, а так же для создания «фонда будущего» в пользу грядущих поколений, которым предстоит прийти на этот свет в «пост-нефтяную» эру.
Справка: Швейцария и нефть
Ливия добывает 2 процента мировой нефти и 0,5 процента газа. В целом регион между Алжиром и Ираном поставляет 36% мировой нефти.
По данным концерна ВР на Ливию приходятся 3,3% запасов мировой нефти и 0,8% мирового объема газа
В 2008 г. Швейцария 75% своей нефти на сумму в 3,3 миллиарда франков ввезла из Ливии. Сейчас этот объем упал до 11% (на сумму в 485 миллионов в 2010 г.).
Со времени так называемого кризиса с заложниками, Швейцария получает нефть преимущественно из бывших советских республик Азербайджан и Казахстан.
|
|