Швейцарский эксперт: «Авария реактора страшнее взрыва атомной бомбы»
Мартин Вальтер (Martin Walter), 66-летний врач из швейцарского города Гренхен (Grenchen), был с 1988 по 1990 гг. президентом организации «Врачи за социальную ответственность и за предотвращение атомной войны» («Ärztinnen und Ärzte für soziale Verantwortung und zur Verhütung eines Atomkrieges» - PSR/IPPNW Schweiz). В 1991 году он целый месяц проработал в клинике на Украине.
swissinfo.ch: Японская компания-оператор, руководящая поврежденными реакторами, да и японское правительство оказываются под все большим давлением в связи с недостаточно открытой информационной политикой. Находятся ли из-за такого курса под угрозой жизни людей?
Мартин Вальтер: Если иметь в виду непосредственное ядерное облучение, то нет, не находятся. За пределами территории АЭС уровень радиации, по крайней мере сейчас, еще не столь высок для того, чтобы людям угрожала острая лучевая болезнь. В северном полушарии никто, я уверен, не погибнет от этой напасти. Совсем иначе выглядит ситуация с людьми, которые стараются сейчас изо всех сил охладить реакторы. Я очень надеюсь, что все они снабжены дозиметрами.
Однако в любом случае тот, кто придерживает информацию, или пытается представить опасность менее угрожающей, чем на самом деле, совершает фундаментальную ошибку. Ведь отношение полученной дозы радиации к ее воздействию на организм с самой первой секунды развивается линейно. Это означает, что безвредной дозы облучения не бывает по определению.
Даже самые маленькие дозы могут вызвать увеличение случаев раковых заболеваний, от которых люди могут умереть. Речь идет, прежде всего, о раке груди и кишечника. Япония получит, без сомнения, множество дополнительных случаев рака, даже если тотального «мелтдауна» в реакторах удастся избежать.
swissinfo.ch: Эксперты считают, что дни вчера и сегодня были последними днями, когда охладить реакторы было еще возможно. В противном случае реакторам угрожает тотальное расплавление активной зоны. Насколько оправдан в связи с этим страх людей не только в Японии, но и по всему миру?
M.В.: Страх оправдан, если речь идет о повышении числа раковых больных. В Чернобыле от острой лучевой болезни тоже умерло не так много людей. Однако число погибших от более поздних последствий катастрофы, например, от рака, было куда более высоким. При этом куда страшнее рака воздействие радиации на человеческий геном, причем воздействие это может ощущаться на протяжении многих поколений. Самые последние исследования показывают, что даже «безобидные» дозы облучения могут иметь последствия для целых поколений.
Например, дети сотрудников британского ядерного комплекса в Селлафильде (Sellafield) страдают на протяжении всей своей жизни от повышенного риска заболеть лейкемией (в октябре 1957 года здесь произошел пожар, который привел к мощному радиоактивному выбросу. В связи с тем, что Кыштымская авария тогда не была широко известна за пределами СССР, авария в Селлафильде считалась самой серьезной в истории мировой ядерной энергетики вплоть до аварии на Три-Майл—Айленд – прим. ред.).
Степень повышения риска заболеть лейкемией у них четко зависит от дозы облучения, полученной отцом, и это даже притом, что сам ребенок никогда облучению не подвергался. Атомные аварии, да даже нормальное протекание работы реактора, повышают риск нанести непоправимый ущерб генофонду как человека, так и животных и растений. С учетом этих фактов вопрос о том, можем ли мы позволить себе пользоваться этой технологией, приобретает исключительно этический характер.
swissinfo.ch: В случае радиоактивного излучения мы имеем дело с такими изотопами, как йод-131, цезий-137, ксенон-133, криптон-85, стронций и плутоний-239. Все они опасны, но какие - в особенности?
M.В.: Опасность изотопа зависит, прежде всего, от периода его полураспада. В случае йода мы имеем практически полное прекращение его воздействия через восемь дней. Так что нет никакого смысла детям в Швейцарии сейчас срочно бежать и глотать таблетки йода. Для старших поколений это может даже оказаться вредным. Риск, что мы получим из Японии заражение цезием с его периодом полураспада в 30 лет, является исчезающе небольшим. От одноразового цезиевого воздействия человеческий организм избавляется в течение нескольких месяцев, а все потому, что в системе обмена веществ цезий занимает то же место, что и калий.
Получив же порцию стронция, человек сохраняет ее в организме на всю жизнь. Его воздействие так же зависит от времени полураспада данного конкретного изотопа. Стронций, как и кальций, осаждается в костях, откуда его уже никак не удалить, и где он негативно воздействует на костный мозг. Поскольку у детей содержание жиров в костном мозге ниже, чем у взрослых, риск заболеть лейкемией у них гораздо выше, чем у взрослых. В случае же плутония, который практически не выводим из организма, нужна только совсем небольшая доза для того, чтобы вызвать рак.
swissinfo.ch: Опираясь на опыт Чернобыля, оцените, насколько велики шансы медицины помочь пострадавшим детям?
M.В.: При нормальных условиях рак, например, щитовидной железы, у детей практически не проявляется. На Украине до катастрофы только у трех человек из 50 тыс. в год возникала такая онкология. После катастрофы вспыхнула настоящая эпидемия, более 1 500 детей получили рак щитовидной железы. Некоторые источники указывают даже цифру в 4 тыс. случаев.
Такие данные не встречались в прошлом ни разу. Ответственность за это несет изотоп йод-131. Если бы власти сразу после катастрофы на Чернобыльской АЭС снабдили детей таблетками йода, то эту эпидемию можно было бы предотвратить. Однако случаи острой лучевой болезни у детей и тогда мне известны не были.
На Украине как тогда, так и сейчас идет воздействие со стороны цезия, поступающего в организм вместе с пищей. Против цезия помогают препараты с пектиновыми веществами в основном из яблочных и/или цитрусовых выжимок. Такие препараты помогают снизить содержание цезия в организме, даже если его поступление продолжается.
swissinfo.ch: Это какая-то особо жестокая ирония судьбы – Япония, единственная страна мира, испытавшая на себе воздействие ядерного оружия, теперь еще стала и жертвой катастрофы ядерного реактора таких масштабов. Насколько может сегодня оказаться полезным опыт, собранный в ту эпоху?
M.В.: Тот опыт не слишком полезен сегодня, так как тогда не было разработано никаких особых методов борьбы с последствиями радиоактивного заражения. Кроме того, воздействие радиации всякий раз выглядит иначе. Израильские ученые изучали детей, зачатых облученными отцами перед и после Хиросимы, а так же перед и после Чернобыля. Они сделали вывод, что дети, зачатые после атомного взрыва, не имеют никаких изменений генома.
А вот у детей, отцы которых были ликвидаторами в Чернобыле, было установлено значительное число изменений в определенных частях генома, в так называемых «минисателлитах» (повторяющиеся фрагменты ДНК длиной от 7 и более нуклеотидов. Являются одной из разновидностей сателлитной ДНК. Они встречаются более чем в 1000 местах генома человека. Используются в качестве ДНК-маркеров – прим. ред.). С точки зрения генетики авария на атомной реакторе страшнее взрыва атомной бомбы.
|
|