Филипп Фрайманн (Philipp Freimann), как следует из его имени, человек «свободный», к тому же еще и упрямый. Он живет в городе Цуг и владеет довольно солидными земельными угодьями. И если бы он, как и все, поддался «строительному безумию», овладевшему этим маленьким городом и кантоном, продав свою землю под застройку, он бы сейчас мог вести жизнь безбедного рантье.
В самом деле – его поля, на которых растут картофель и кукуруза, могли бы принести ему в общей сложности 30 миллионов чистого дохода. Однако он этого не сделал – и стал героем выпусков национальных новостей. О нем узнали даже в Германии и Великобритании. История Филиппа Фрайманна подавалась в СМИ как история нового Вильгельма Телля, одинокого борца за интересы деревенской Швейцарии в безнадежной битве с подступающим монстром городской модернизации.
Романтическая история этого «героя», однако, не есть просто курьез. Она отражает совершенно определенный политический тренд, характерный для сегодняшней Швейцарии. 30 августа этого года, в День швейцарского города, Андреас Рикенбахер (Andreas Rickenbacher), член правительства кантона Берн, сформулировал ситуацию коротко и ясно: «Разрыв между городом и деревней в Швейцарии является сегодня основным политическим конфликтом в стране».
Углубляющаяся пропасть
Политолог Клод Лоншан (Claude Longchamp), директор демоскопического института «gfs.bern», в интервью порталу swissinfo согласен с такой оценкой: «Все исследования общественного мнения в стране, проведенные в последние годы, приходят к выводу, что пропасть между городом и деревней постоянно растет. Этот конфликт и в самом деле можно обозначить в качестве важнейшего политического противоречия в современной Швейцарии».
По его мнению, этот феномен начал в стране проявляться примерно четверть века назад, достигнув своей кульминации в 2011 году во время голосования по народной законодательной инициативе «О защите против вооруженного насилия» («Für den Schutz vor Waffengewalt»), в рамках которой предлагалась отказаться от исконной швейцарской традиции хранения дома армейского оружия. Итоги этого голосования четко показали различия политических предпочтений города и деревни. Но этот референдум не был единичным явлением.
Точно такое же расхождение позиций урбанной и сельской Швейцарий проявилось, например, в ходе голосования по вопросу вступления Конфедерации в ООН (2002), о введении оплачиваемого отпуска по уходу за новорожденным (2002), о присоединении Швейцарии к Европейскому экономическому пространству EWR (1992) и к Шенгенскому и Дублинскому соглашениям (2005), а также в рамках референдума относительно пересмотра отдельных положений швейцарского трудового законодательства (2006).
«Темы, которые напрямую касаются позиций Швейцарии в мире, которые ведут к большему открытию страны, наиболее четко позволяют проследить противостояние «блочных домов» и «деревенских шале», - говорит К. Лоншан.- «В отличие от сельской Швейцарии города страны, особенно в 1990-е годы, стали особенно зависимыми от глобальной промышленной конъюнктуры. Но это противостояние подпитывается еще и ценностными разногласиями. Рост населения привел к быстрому и глубокому общественному повороту в границах городских агломераций, в то время как деревенская периферия продолжает сохранять верность традиционным воззрениям и идеям».
Великая агломерация
Георг Лутц (Georg Lutz), еще один швейцарский социолог, руководитель исследовательского проекта «Schweizer Wahlstudie – Selects», не считает убедительной теорию, в основе которой находится такой своего рода новый железный занавес между, с одной стороны, городской Швейцарией с ее постмодерными привычками, и, с другой стороны, склонной к традиционализму Швейцарией деревенской.
«Кто бы спорил, деревенские регионы всегда демонстрировали большую степень консерватизма. Однако картина идиллической деревенской страны, населенной сплошными благообразными пейзанами давно устарела. Факт заключается в том, что Швейцария между Женевским и Боденским озерами давно стала одной большой городской агломерацией».
По данным Швейцарского федерального Ведомства статистики (BFS) 40% населения страны живут сегодня ни в городе и ни в деревне, но в том, что называется городской агломерацией, то есть в месте, где грань между городом и деревней по большей части снята.
«Речь идет о представителях среднего класса, имеющих средства на покупку дома со всеми городскими удобствами и при этом стремящихся поселиться поближе к природе. Участвуя в референдумах, они предпочитают отстаивать консервативные проекты и предложения. В таких общинах наиболее популярна, что понятно, Швейцарская народная партия (SVP)», - говорит Георг Лутц.
В своей речи на Конгрессе швейцарских городов (Städtetag) историк и журналистка Жоэль Кунц (Joëlle Kuntz) предсказала близкий конец конкурентной борьбы города и деревни в стране. Город и село в Швейцарии уже сейчас практически слились воедино, их культурные различия практически исчезают на глазах.
«Жители села, горцы и горожане смотрят одно и то же телевидение, делают покупки в одних и тех же супермаркетах, их дети ходят в одни и те же школы, они совершают одинаковые путешествия в Индию или на остров Бали. И мечтают они, по сути, об одних и тех же социальных успехах».
«Различие интересов»
Однако и она признает, что, в зависимости от проживания в городе или на селе, у граждан четко можно установить наличие различающихся интересов сельскохозяйственного, туристического, энергетического, социального, промышленного или финансового характера.
Георг Лутц подхватывает этот тезис и указывает, что как раз в связи с этими различиями интересов, а также вследствие более высокой политической значимости городов, и возникает в последние годы в Швейцарии ощущение, что между городом и деревней имеет место жесткое противостояние.
«Федеральная политика в Швейцарии долгое время делала своим приоритетом развитие периферийных регионов», - говорит он. – «Городские центры, все активнее укреплявшие в последние годы свои позиции в качестве экономических драйверов страны, постоянно жалуются на то, что именно они вынуждены нести основные, прежде всего финансовые, тяготы. А из-за этого, де, периферия получает непропорциональную выгоду, особенно, что касается развития инфраструктуры и условий для мобильности, не говоря уже о предложениях в области культуры».
В результате города все активнее требуют реформировать систему выравнивания финансовых нагрузок в стране (в рамках этой системы происходит перераспределение финансов между различными уровнями государственной структуры), усилив финансирование своей инфраструктуры. Эти требования беспокоят периферийные регионы, несмотря на то, что, прежде всего из-за существования авторитетного в силу своей истории Совета кантонов, они имеют непропорционально сильное представительство на политическом уровне.
«До 1990 гг. именно сельские регионы определяли характер и образ швейцарской идентичности. Именно они формулировали повестку дня национальных интересов», - говорит Клод Лоншан, - «Сегодня равновесие восстанавливается. Это вызывает у сельских регионов оборонительную реакцию. Они опасаются попасть под диктат городских центров, потеряв часть финансовых трансфертов из федерального центра в пользу городов».
|
|